Рерих Беликов П., Князева В.

О Николае Константиновиче Рерихе существует богатейшая литература. О нем писали В. Стасов, И. Грабарь, К. Юон, Александр Бенуа, Леонид Андреев, С. Эрнст, Рабиндранат Тагор, С. Радхакришнан, А. Халдар, Б. Конлан и многие другие художники, писатели, ученые, общественные деятели. Книги и статьи о Рерихе выходили в дореволюционной России и Советском Союзе, в странах Европы, Азии, Америки. Не впадая в преувеличение, можно говорить о наличии "рерихианы", содержащей разнообразный материал о жизни и творчестве этого замечательного художника и выдающегося человека.

Однако по мере знакомства с существующей литературой перед читателем возникает целая плеяда Рерихов, которых подчас трудно связать с одной конкретной личностью. Благодаря субъективным истолкованиям разрозненных биографических сведений вокруг имени русского художника накопилось много сенсационных вымыслов, таинственных полунамеков и самых фантастических легенд. Быть может, случилось это потому, что разносторонняя культурная и научная деятельность Николая Константиновича протекала в десятках стран, его огромное художественное наследие, насчитывающее около семи тысяч произведений, разбросано по всему миру, а большая часть архивных материалов, в том числе и автобиографических "Листов дневника", не обнародована.

Поэтому авторы отводят на страницах предлагаемой книги одно из главных мест тем неизвестным до сих пор материалам, которые позволили бы читателю встретиться с Рерихом-человеком, а не легендами или необоснованными догадками, окружающими его действительно феноменальную личность.

В своих воспоминаниях Николай Константинович пишет, как однажды в Агре старичок индус разложил на пестром ковре различные фигурки людей и животных и стал наигрывать задушевную мелодию. Под ее пленительные звуки воины, раджи, баядерки, слоны, тигры исполняли фантастические, замысловатые танцы.

Вдруг один из зрителей, радетель ортодоксальных истин, самодовольно сказал во всеуслышание: "Я знаю, как вы это делаете. Ведь у вас под каждой фигуркой протянуты нити, которые вы и шевелите играя". Далее Рерих продолжает: "Конечно, было совершенно явно, что фигурки могли шевелиться только по проводам, невидимым на пестром ковре. В Этом никто не сомневался... Но очарование было нарушено".

Вряд ли методика злополучного "любителя истины" заслуживает поощрения. Каждый подлинный творец имеет право на свою долю "несказуемого". Тем не менее авторы пытались показать, как за необычными фактами биографии Рериха, за "таинственными" сюжетами его полотен тянулись реальные нити общественной жизни, ведущие к человеку, испытавшему горечь тяжелых утрат и счастье больших побед.

В этой книге нет вымышленных фактов, все они почерпнуты из документов, литературных произведений художника, его эпистолярного наследия, воспоминаний о нем его ближайших сотрудников и членов семьи. В связи с этим авторы выражают глубокую признательность сыну художника Святославу Николаевичу Рериху, Ираиде Михайловне Богдановой и Зинаиде Григорьевне Фосдик, оказавшим неоценимую услугу предоставлением неопубликованных материалов. Авторам больше всего хотелось, чтобы это жизнеописание Николая Константиновича Рериха не расходилось с его словами: "...жизнь всегда ярка. Лучше, чем сама жизнь, все равно не выдумать".